Неточные совпадения
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь
валяешься у ног моих. Отчего? — оттого, что мое взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал
в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Охота есть — работаю,
Не то —
валяюсь с бабою,
Не то — иду
в кабак...
По местам
валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все это свидетельствовало, что
в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию эту, приняв
в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той поры прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.
Прыщ смотрел на это благополучие и радовался. Да и нельзя было не радоваться ему, потому что всеобщее изобилие отразилось и на нем. Амбары его ломились от приношений, делаемых
в натуре; сундуки не вмещали серебра и золота, а ассигнации просто
валялись по полу.
В разных местах его
валялись, конечно, навозные кучи, но они даже
в археологическом отношении ничего примечательного не представляли.
— Я человек простой-с, — говорил он одним, — и не для того сюда приехал, чтоб издавать законы-с. Моя обязанность наблюсти, чтобы законы были
в целости и не
валялись по столам-с. Конечно, и у меня есть план кампании, но этот план таков: отдохнуть-с!
На грязном голом полу
валялись два полуобнаженные человеческие остова (это были сами блаженные, уже успевшие возвратиться с богомолья), которые бормотали и выкрикивали какие-то бессвязные слова и
в то же время вздрагивали, кривлялись и корчились, словно
в лихорадке.
Шкафы и комоды были раскрыты; два раза бегали
в лавочку за бечевками; по полу
валялась газетная бумага.
В продолжение этого времени он имел удовольствие испытать приятные минуты, известные всякому путешественнику, когда
в чемодане все уложено и
в комнате
валяются только веревочки, бумажки да разный сор, когда человек не принадлежит ни к дороге, ни к сиденью на месте, видит из окна проходящих плетущихся людей, толкующих об своих гривнах и с каким-то глупым любопытством поднимающих глаза, чтобы, взглянув на него, опять продолжать свою дорогу, что еще более растравляет нерасположение духа бедного неедущего путешественника.
Куча жиденков, запачканных, оборванных, с курчавыми волосами, кричала и
валялась в грязи.
Он пошел к печке, отворил ее и начал шарить
в золе: кусочки бахромы от панталон и лоскутья разорванного кармана так и
валялись, как он их тогда бросил, стало быть никто не смотрел!
Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
Скривились домики, другие
Совсем обрушились, иные
Волнами сдвинуты; кругом,
Как будто
в поле боевом,
Тела
валяются.
Начинало смеркаться, когда пришел я к комендантскому дому. Виселица со своими жертвами страшно чернела. Тело бедной комендантши все еще
валялось под крыльцом, у которого два казака стояли на карауле. Казак, приведший меня, отправился про меня доложить и, тотчас же воротившись, ввел меня
в ту комнату, где накануне так нежно прощался я с Марьей Ивановною.
Молодые люди вошли. Комната,
в которой они очутились, походила скорее на рабочий кабинет, чем на гостиную. Бумаги, письма, толстые нумера русских журналов, большею частью неразрезанные,
валялись по запыленным столам; везде белели разбросанные окурки папирос.
— Вскоре после венца он и начал уговаривать меня: «Если хозяин попросит, не отказывай ему, я не обижусь, а жизни нашей польза будет», — рассказывала Таисья, не жалуясь, но как бы издеваясь. — А они — оба приставали — и хозяин и зять его. Ну, что же? — крикнула она, взмахнув головой, и кошачьи глаза ее вспыхнули яростью. — С хозяином я
валялась по мужеву приказу, а с зятем его —
в отместку мужу…
В десятке шагов от решетки на булыжнике
валялась желтенькая дамская перчатка, пальцы ее были сложены двухперстным крестом; это воскресило
в памяти Самгина отрубленную кисть руки на снегу.
Кутузов, сняв пиджак, расстегнув жилет, сидел за столом у самовара, с газетой
в руках, газеты
валялись на диване, на полу, он встал и, расшвыривая их ногами, легко подвинул к столу тяжелое кресло.
По площади ползали окровавленные люди, другие молча подбирали их, несли куда-то;
валялось много шапок, галош; большая серая шаль лежала комом, точно
в ней был завернут ребенок, а около ее, на снеге — темная кисть руки вверх ладонью.
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью,
валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан, перед деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром,
в большом, вольтеровском кресле, поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку между ног, сидит и смотрит
в огонь русский солдат.
В конце дорожки,
в кустах, оказалась беседка; на ступенях ее лежал башмак с французским каблуком и переплет какой-то книги;
в беседке стояли два плетеных стула, на полу
валялся расколотый шахматный столик.
Но угар случался частенько. Тогда все
валяются вповалку по постелям; слышится оханье, стоны; один обложит голову огурцами и повяжется полотенцем, другой положит клюквы
в уши и нюхает хрен, третий
в одной рубашке уйдет на мороз, четвертый просто
валяется без чувств на полу.
Старые господа умерли, фамильные портреты остались дома и, чай,
валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только
в памяти немногих, оставшихся
в деревне же стариков.
По стенам, около картин, лепилась
в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры были
в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не
валялись хлебные крошки.
В канаве лежал мужик, опершись головой
в пригорок; около него
валялись мешок и палка, на которой навешаны были две пары лаптей.
На этажерках, правда, лежали две-три развернутые книги,
валялась газета, на бюро стояла и чернильница с перьями; но страницы, на которых развернуты были книги, покрылись пылью и пожелтели; видно, что их бросили давно; нумер газеты был прошлогодний, а из чернильницы, если обмакнуть
в нее перо, вырвалась бы разве только с жужжаньем испуганная муха.
— А где немцы сору возьмут, — вдруг возразил Захар. — Вы поглядите-ка, как они живут! Вся семья целую неделю кость гложет. Сюртук с плеч отца переходит на сына, а с сына опять на отца. На жене и дочерях платьишки коротенькие: всё поджимают под себя ноги, как гусыни… Где им сору взять? У них нет этого вот, как у нас, чтоб
в шкапах лежала по годам куча старого изношенного платья или набрался целый угол корок хлеба за зиму… У них и корка зря не
валяется: наделают сухариков да с пивом и выпьют!
Сраженный
в нескольких шагах,
Младой казак
в крови
валялся,
А конь, весь
в пене и пыли,
Почуя волю, дико мчался,
Скрываясь
в огненной дали.
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где бы помолчать, пожалуй, и пронесло бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь
в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело
в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все
валяешься?» Возьмешь кусок
в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что
в палате да по добрым людям.
Мы, сильный пол, отцы, мужья, братья и дети этих женщин, мы важно осуждаем их за то, что сорят собой и
валяются в грязи, бегают по кровлям…
От сотрясения пола под шагами с колонн и потолков тихо сыпалась давнишняя пыль; кое-где на полу
валялись куски и крошки отвалившейся штукатурки;
в окне жалобно жужжит и просится
в запыленное стекло наружу муха.
В комнате никого, только
в незакрытое занавесом окно ворвались лучи солнца и вольно гуляют по зеркалам, дробятся на граненом хрустале. Раскрытая книга
валяется на полу, у ног ее ощипанные листья цветка…
Они прошли через сени, через жилую избу хозяев и вошли
в заднюю комнатку,
в которой стояла кровать Марка. На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло, маленькая подушка. На полке и на столе лежало десятка два книг, на стене висели два ружья, а на единственном стуле
в беспорядке
валялось несколько белья и платья.
Яков с Кузьмой провели утро
в слободе, под гостеприимным кровом кабака. Когда они выходили из кабака, то Кузьма принимал чрезвычайно деловое выражение лица, и чем ближе подходил к дому, тем строже и внимательнее смотрел вокруг, нет ли беспорядка какого-нибудь, не
валяется ли что-нибудь лишнее, зря, около дома, трогал замок у ворот, цел ли он. А Яков все искал по сторонам глазами, не покажется ли церковный крест вдалеке, чтоб помолиться на него.
Затем, направо, находилась комната Версилова, тесная и узкая,
в одно окно;
в ней стоял жалкий письменный стол, на котором
валялось несколько неупотребляемых книг и забытых бумаг, а перед столом не менее жалкое мягкое кресло, со сломанной и поднявшейся вверх углом пружиной, от которой часто стонал Версилов и бранился.
Я не помню даже времени
в целой жизни моей, когда бы я был полон более надменных ощущений, как
в те первые дни моего выздоровления, то есть когда
валялась соломинка на постели.
Больной и без сил, лежа
в версиловской комнате, которую они отвели для меня, я с болью сознавал, на какой низкой степени бессилия я находился:
валялась на постели какая-то соломинка, а не человек, и не по болезни только, — и как мне это было обидно!
Комната,
в которой я очутился, была небольшой, весьма нехитро меблированный нумер обыкновенного петербургского шамбр-гарни средней руки. Сам Ламберт был, впрочем, превосходно и богато одет. На полу
валялись два чемодана, наполовину лишь разобранные. Угол комнаты был загорожен ширмами, закрывавшими кровать.
Должно быть, и японцы
в другое время не сидят точно одурелые или как фигуры воскового кабинета, не делают таких глупых лиц и не
валяются по полу, а обходятся между собою проще и искреннее, как и мы не таскаем же между собой везде караул и музыку.
Я ахнул: платье, белье, книги, часы, сапоги, все мои письменные принадлежности, которые я было расположил так аккуратно по ящикам бюро, — все это
в кучке
валялось на полу и при каждом толчке металось то направо, то налево.
Окон
в хижинах не было, да и не нужно: оттуда сквозь стены можно видеть, что делается наруже, зато и снаружи видно все, что делается внутри. А внутри ничего не делается: малаец лежит на циновке или ребятишки
валяются, как поросята.
Простыми глазами сразу увидишь, что находишься по преимуществу
в земледельческом государстве и что недаром рука богдыхана касается однажды
в год плуга как главного, великого деятеля страны: всякая вещь обдуманно, не как-нибудь, применена к делу; все обработано, окончено; не увидишь кучки соломы, небрежно и не у места брошенной, нет упадшего плетня и блуждающей среди посевов козы или коровы; не
валяется нигде оставленное без умысла и бесполезно гниющее бревно или какой-нибудь подобный годный
в дело предмет.
Девочка действительно была серьезная не по возрасту. Она начинала уже ковылять на своих пухлых розовых ножках и довела Нагибина до слез, когда
в первый раз с счастливой детской улыбкой пролепетала свое первое «деду», то есть дедушка.
В мельничном флигельке теперь часто звенел, как колокольчик, детский беззаботный смех, и везде
валялись обломки разных игрушек, которые «деду» привозил из города каждый раз. Маленькая жизнь вносила с собой теплую, светлую струю
в мирную жизнь мельничного флигелька.
Привалов вернулся
в игорную комнату, где дела принимали самый энергичный характер. Лепешкин и кричал и ругался, другие купцы тоже.
В золотой кучке Ивана Яковлича виднелись чьи-то кольца и двое золотых часов; тут же
валялась дорогая брильянтовая булавка.
С полгода Антонида Ивановна сохраняла свое положение русской красавицы и обязана была носить косоклинные сарафаны с прошивками из золотых позументов, но скоро эта игра обоим супругам надоела и сарафан Антониды Ивановны был заброшен
в тот же угол, где
валялась Pith India Helmet.
Половодов открыл форточку, и со двора донеслись те же крикливые звуки, как давеча.
В окно Привалов видел, как Ляховский с петушиным задором наскакивал на массивную фигуру кучера Ильи, который стоял перед барином без шапки. На земле
валялась совсем новенькая метла, которую Ляховский толкал несколько раз ногой.
На письменном столе лежала записная книжка
в шагреневом переплете, стояли две вазочки для букетов и
валялась какая-то женская работа с воткнутой иглой.
Но неужели одно то, что этот клочок
валялся на полу, есть доказательство, что
в нем были деньги и что деньги эти ограблены?
— Как же-с, видим, но мы денег уже
в нем не нашли, он был пустой и
валялся на полу, у кровати, за ширмами.
За меня
в ногах у вас давеча
валялась, она, гордая и ни
в чем не повинная!